Требуется Темный Властелин - Страница 36

Наблюдал я за "пациентом" очень серьезно – я не люблю калечить людей, и мне не хотелось причинить вред моим ребятам. Я по многу часов аккуратно копался у него в голове, проверяя, насколько "прижились" навыки, ведь как ни крути – это часть жизни другого человека – его опыт, его мировосприятие. Они вполне могли вступить в конфликт с "родными" привычками и взглядами на жизнь. Когда одна часть тебя рвется вытаскивать меч и крушить все вокруг, а вторая – спрятаться под стол, намного вероятнее схлопотать шизофрению, чем превратиться из труса в героя. Думаю, такие вещи мне не по зубам, пока, по крайней мере, а вот научить одного рубаку парочке приемчиков оказалось более, чем реально. Это не требовало от него пересмотра жизненных концепций, а скорее воспринялось как где-то загулявшая, но родная часть себя.

Настоящий "экзамен" не заставил себя долго ждать. Судя по расположению, к нам на всех парусах мчались корсары с Синдарского архипелага. Судя по цвету флага (тут, как и у нас, цвет пиратского флага объявлял о намерениях разбойников, только в качестве пиратского символа тут был кто-то типа спрута, спеленавшего своими щупальцами хрупкое суденышко), нам предлагали остановиться и сдаться в обмен на жизнь и свободу. Разумеется, мы так и сделали. Капитан, довольно потирая руки, отправил команду в трюм – чтобы не попалась под горячую руку, а я накинул на своих ребят что-то типа пелены, отводящей от них взгляд. Поэтому, когда нас взяли на абордаж, прицепив понадежнее крюками борт к борту, и господа пираты с радостным гиканьем сиганули все на наш борт, они видели только двоих – тщедушного капитана на мостике и меня рядышком. А вот когда я снял пелену, они поняли, что описать их положение не возьмется ни одно литературное агентство, потому что даже самые либеральные нормы цензуры от таких слов скончаются в диких конвульсиях. Я не совсем понял, что именно их так напугало – то, что они зажаты со всех сторон на чужом корабле просто на редкость серьезными ребятами в полном боевом, или то, что эти ребята возникли на совершенно пустой палубе. Кстати, судя по их лицам, я был уверен, что корсары просто побросают оружие и сдадутся, но пираты решили пробиваться на палубу родного корабля любой ценой, и с воплями "ААААА-КОЛДОВСТВООО!!!" дружно ринулись напролом. Видимо решили, что от колдунов пощады ждать им не придется. С чего бы это? Мы, темные маги, и мухи не обидим, разве что в целях эксперимента, или если теплой кровушки хлебнуть хочется! Ну а то, что мир собираемся уничтожить, так у всех есть свои маленькие слабости!

Пираты дрались до последнего, несмотря на то, что шансов у них не было никаких. Сдались только несколько оставшихся бойцов, прижатых к стенке тройным полукольцом моих ребят. Их аккуратно упаковали в трюм, а я занялся осмотром раненых. Делал я это не от переизбытка гуманности, а из практических соображений – надо же и медицину осваивать. Мало ли, пригодится.

Посудину пиратов – примерно такую же, как и наша, я решил прихватить с собой – хорошая шхуна – пригодится. Поначалу на ней пришлось поработать и моим ребятам – команду нельзя разделить пополам без потери эффективности, а потом, проведя "душеспасительную" (а скорее жизнеспасительную) беседу с оставшимися пиратами и выслушав их заверения в вечной службе, я мог с гордостью констатировать, что у меня появился собственный флот. Звучит гордо, конечно (понимаю, что выглядит несолидно), но надо же с чего-то начинать.

Через день ко мне подошел младший член экипажа нашего суденышка – совсем еще мальчишка и сказал:

– Дяденька Колдун – он так и обратился, честное слово – а не могли бы вы и меня научить так драться?

Я с сомнением оглядел тощую фигуру паренька и попытался ему объяснить:

– Парень, нельзя за час стать умелым бойцом. Не за час, не за день, не за неделю или месяц. На это нужны годы. Твое тело не способно делать тех вещей, которые тренированный боец считает нормой – оно не прошло соответствующей подготовки. Эти ребята – я кивнул на своих молодцов – каждый в своей жизни эту школу прошли – годами тренировались, получали шишки, дрались с другими противниками. Воевали и убивали, в конце концов. Я просто обучил их нескольким приемам, которые они при должном упорстве и возможностях могли бы освоить и сами. Ты тоже можешь. Теоретически. Но не таких – тебе двуручник ни к чему, да ты и сдохнешь, если пару раз им взмахнешь – парень явно обиделся и надулся – знание приемов не означает их эффективное применение. Возможно, знание этих приемов позволит тебе самостоятельно подготовить себя к их использованию – я не спорю. Вопрос в том, хватит ли у тебя выдержки и самодисциплины? Сомневаюсь. Хочешь стать хорошим бойцом? – Я кивнул в сторону вышедшего на палубу Шрама. – Иди к нему. Шрам за свою жизнь занимался много чем, в том числе и обучением зеленых новобранцев. Нам плыть еще три дня. Если ты его убедишь, что с тобой стоит возиться – я тебе помогу. Только учти еще одно – перепиливать чужие глотки – это далеко не так весело, как может показаться со стороны. Уметь защитить себя и то, что тебе дорого – это одно. А убивать всех подряд – совсем другое. И оно тебе не надо.

Парень побрел к Шраму. На его лице читалось угрюмое упрямство. Посмотрим, надолго ли его хватит. Если даришь человеку мечту – смотри, чтобы эта мечта его не раздавила – это будет на твоей совести. Человек должен сам добиваться того, о чем мечтает. Если ему принести все на блюдечке, он этого не оценит, примет как должное, поиграет и выбросит, как надоевшую игрушку. Да еще и обидится, что все получилось не так, как он представлял. И никому от этого не станет хорошо.